11.04.2022

Здравствуйте помогите пожалуйста решить : найдите от числа 28 (дроби) 1/2, 3/7,9/14,19/28

Выбрать другой вопрос

Смотреть ответ

Перейти к выбору ответа

Математика

Ответ учителя по предмету Математика

28 1/2=14

28 3/7=28:7*3=12

28 9/14 28:14*9=18

28 19/28 28:28*19=19

Добавить комментарий Отменить ответ

Похожие вопросы от пользователей

пожалуйста напишите стих по английски не менее 8 строк с переводом. И чтобы выучить легко и в рифму
есть ли в повести губарева традиционные черты народной сказки. какие?
6,3 — 3,6х= 2,9 х решить уравнения
2. 1258+1012*2А16-1418
В забеге участвовало несколько детей. Число прибежавших раньше Миши в 3 раза больше чем тех кто прибежал после него. А число прибежавших раньше Саши в 2 раза меньше чем число прибежавших после неё. Сколько детей могло участвовать в забеге? ( только ответ )
Составьте предложения используя данные слова.образец кони скачут в поле. Мыши….Щенок…..Чайки…Чижи…Цапля….
1) Rewrite the sentences in passive voice. I can answer the question. — She would carry the box. — You should open the window. — We might play cards. — You ought to wash the car. — He must fill in the form. — They need not buy bread. — He could not read the sentence. — Will the teacher test our English? — Could Jenny lock the door? –
помогите пожалуйста!!
морфологический разбор слова: мама, папа, Витя, огромный, нежные, красивые, увидел, подарил, поздравил, тебя, ей, них.
Опредилите по школе высот преобладающих высоты уральских гор и наибольшцю высоту как назывпется самая высокая вершина гор коковы ее уоординаты
Помогите с сочинение по егэ Он приезжает с некоторым опозданием, когда гости уже в сборе и виновница торжества, его двоюродная племянница, то и дело поглядывает на часы. Моложавый, с крупной серебристой головой и выразительным, энергичным лицом, он, войдя в комнату и радушно улыбаясь, здоровается общим полупоклоном, представительный, почтенный и привычный к вниманию окружающих. Для хозяев он — дядя Сережа или просто Сережа, а для гостей — Сергей Васильевич, и все уже знают, что он писатель, человек известный и уважаемый. И подарок привезен им особенный: чашка с блюдцем из сервиза, которым многие годы лично пользовался и незадолго до смерти передал ему сам Горький. Эту, можно сказать, музейную ценность сразу же устанавливают на верхней полке серванта за толстым стеклом, на видном, почетном месте. Сажают Сергея Васильевича рядом с именинницей во главе стола и ухаживают, угощают наперебой; впрочем, он почти от всего отказывается. Наверно, только из вежливости потыкал вилкой в горстку салата на своей тарелке да еще за вечер — с большими перерывами — выпивает рюмки три коньяку, закусывая лимончиком. Он, должно быть, тяготится этой вынужденной ролью свадебного генерала, но виду не подает. Зная себе цену, держится с достоинством, однако просто и мило: улыбается, охотно поддерживает разговор и даже пошучивает. А на другом конце стола не сводит с него глаз будущий филолог, студент первого курса, застенчивый белобрысый паренек из глухой вологодской деревушки. В Москве он лишь второй месяц и, охваченный жаждой познания, ненасытно вбирает столичные впечатления, способный без устали целыми днями слушать и наблюдать. Попал он на именины случайно, и, увидев впервые в своей жизни живого писателя, забыв о роскошном столе, о вине и закусках, забыв обо всем, ловит каждое его слово, и улыбку, и жест, смотрит с напряженным вниманием, восхищением и любовью. По просьбе молодежи Сергей Васильевич негромко и неторопливо рассказывает о встречах с Горьким, о столь памятных сокровенных чаепитиях, под конец замечая с болью в голосе: — Плох был уже тогда Алексей Максимович, совсем плох.. И печально глядит поверх голов на полку серванта, где покоится за стеклом горьковская чашка, и задумывается отрешенно, словно смотрит в те далекие, уже ставшие историей годы, вспоминает и воочию видит великого коллегу. Окружающие сочувственно молчат, и в тишине совсем некстати, поперхнувшись от волнения, сдавленно кашляет будущий филолог. Когда начинают танцевать, он после некоторых колебаний, поправив короткий поношенный пиджачок и порядком робея, подходит к Сергею Васильевичу и, достав новенький блокнот, окая сильнее обычного и чуть запинаясь, неуверенно просит автограф. Вынув толстую с золотым пером ручку, тот привычно выводит свою фамилию — легко, разборчиво и красиво — на листке, где уже имеется редкий автограф: экзотическая, непонятно замысловатая роспись Тони, африканского царька, а ныне — студента-первогодка в университете Лумумбы. Уезжает Сергей Васильевич раньше всех. Его было уговаривают остаться еще хоть немного, но он не может («Делу — время, потехе — час… Да и шоферу пора на отдых…»), и, услышав это с огорчением, более не настаивают. Прощаясь, он дружески треплет вологодского паренька по плечу, целует именинницу и ее мать, остальным же, устало улыбаясь, делает мягкий приветственный жест поднятой вверх рукой. Он уходит, и сразу становится как-то обыденно. А в конце вечера будущий филолог, находясь всецело под впечатлением этой необычной и радостной для него встречи, стоит у серванта, зачарованно уставясь на горьковскую чашку. Толстое стекло сдвинуто, и она, доступная сейчас не только глазам, манит его как ребенка — страшно хочется хотя бы дотронуться. Наконец, не в силах более удерживаться, он с волнением, осторожно, как реликвию, обеими руками приподнимает ее. С благоговением рассматривая, машинально переворачивает и на тыльной стороне донышка видит бледно-голубоватую фабричную марку: Дулево ——————-— 2с. — 51 г. «Дулево… Второй сорт… 51-й год…» — мысленно повторяет он, в растерянности соображает, что Горький умер на пятнадцать лет раньше, и вдруг, пораженный в самое сердце, весь заливается краской и, расстроенный буквально до слез, тихо, беспомощно всхлипывает и готов от стыда провалиться сквозь землю — будто и сам в чем-то виноват. …Дурная это привычка — заглядывать куда не просят. Дурная и никчемная…