Вопрос школьника по предмету Русский язык
Опираясь на материал предыдущих упражнений на сведения рубрики «это интересно» напишите сочинение по иллюстрации И. Билибина «Гвидон и царица» . В сочинении подчеркните служебные части речи
Ответ учителя по предмету Русский язык
Иван Билибин любил Русь былинную, сказочную, древнюю..Он отражал в ( предлог) своих иллюстрациях необычную красоту Родины. В центре картины » Гвидон и ( союз ) царица «( это иллюстрация к (предлог ) » Сказке о царе Салтане » ) — молодой князь. Около — матушка. С( предлог) холма, покрытого роскошными цветами, они обозревают жизнь чудного города.
День яркий, летний. Изнеженные травы теплы.Золотые купола церкви сияют. Город окружает мощная стена с ( предлог ) башнями.Я уверена, что( союз ) жители этого города всегда будут защищены от ( предлог ) врагов, которые посмеют нарушить их покой.
Прекрасны образы главных героев нашей картины. Царица возлежит на ( предлог ) блестящей траве среди( предлог) скромных цветов. Голову ее покрывает платок, весь в( предлог ) узорах. Платье — синее. Она — олицетворение мира и ( союз) тишины. Гвидон стоит и( союз ) внимательно следит за( предлог ) городом. Лиц героев зритель не ( частица ) видит. Но их позы » говорят» о ( предлог ) том, что они поглощены мыслью о ( предлог ) будущем вверенной им страны. Кафтан с ( предл. ) орнаментом и ( союз ) кушак на ( предл. ) Гвидоне — синий , как( союз ) небушко.
Бибибин помещает и ( союз ) Гвидона, и ( союз ) царицу — в тень, а ( союз ) солнышко освещает выдуманный город с церквями. Церковь по традиции считается символом Руси, местом, где живет русская душа. Автор картины, русский человек, показывает свою любовь к ( предлог ) Родине, гармонично соединяя свое представление о( предл.) жизни с( предл. ) пушкинской » Сказкой о царе Салтане».
Похожие вопросы от пользователей
В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла —
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы —
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею —
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул солнцу:
«Слазь!
довольно шляться в пекло!»
Я крикнул солнцу:
«Дармоед!
занежен в облака ты,
а тут — не знай ни зим, ни лет,
сиди, рисуй плакаты!»
Я крикнул солнцу:
«Погоди!
послушай, златолобо,
чем так,
без дела заходить,
ко мне
на чай зашло бы!»
Что я наделал!
Я погиб!
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскинув луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Хочу испуг не показать —
и ретируюсь задом.
Уже в саду его глаза.
Уже проходит садом.
В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
«Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чаи гони,
гони, поэт, варенье!»
Слеза из глаз у самого —
жара с ума сводила,
но я ему —
на самовар:
«Ну что ж,
садись, светило!»
Черт дернул дерзости мои
орать ему,-
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь — не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась,-
и степенность
забыв,
сижу, разговорись
с светилом постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
«Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
А мне, ты думаешь,
светить
легко?
— Поди, попробуй!-
А вот идешь —
взялось идти,
идешь — и светишь в оба!»
Болтали так до темноты —
до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На «ты»
мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
«Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты — свое,
стихами».
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма —
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг — я
во всю светаю мочь —
и снова день трезвонится.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой —
и солнца!